Книга Соблазнённая  - Эрика Адамс

Эмилия решительно распахнула дверцы, пробегаясь взглядом и касаясь рукой развешанных сюртуков, камзолов, рубах… Не хотелось признаваться, но своеобразный вкус у Максимилиана имелся. Шедший немного в разрез с общепринятым франтовством, мрачноватый, но безусловно притягательный. Как и он сам. Вопреки всему. Он обладал каким-то отрицательным обаянием. И Эмилия не могла не отмечать его живого, острого ума или ядовитого сарказма, свозившего в его словах, заставлявшего её злиться и клокотать от ярости, но в глубине души признавать его правоту. Очень-очень глубоко. Настолько глубоко, что она отметала эти мысли, принимая их за кажущиеся блики миража – и только.

Как бы то ни было, его качества, которые с натяжкой она могла бы занести в активы, казались мизерными и ничтожными по сравнению с чудовищной ситуацией, смоделированной им. А думать о том, какую роль он припас для неё в будущем, ей и вовсе не хотелось. Ни к чему нагнетать и без того мрачную атмосферу. Переждать в поместье зимний сезон? Отлично. Оставалось только надеяться, что он вдруг не переменит свои планы, так и остававшиеся для неё под покровами семи тайн.

К столу она подошла уже не колеблясь и без лишних угрызений совести принялась выдвигать ящики, изучая содержимое. В толстом кожаном ежедневнике аккуратными столбцами стояли даты и, по всей видимости, суммы, ни о чём ей не говорящие. Чьи-то инициалы и непонятные для неё пометки в виде таинственных закорючек. Но хотя бы стало понятно, что настоящий его почерк именно такой. Буквы щетинились во все стороны шипами, такие же острые и колючие, как и он сам. Больше ничего примечательного: только бумага и канцелярские мелочи.

В предпоследнем ящике под тонкой тряпицей лежал кремневый пистолет: длинный металлический ствол, деревянная рукоять. Утолщенное окончание рукояти охватывала чеканная серебряная пластина. Тяжелый пистолет в маленькой руке Эмилия казался огромным. Разумеется, ни одной пули в нём не было. Эмилия вытянула руку с пистолетом вперёд, его тяжесть оттягивала кисть руки вниз. Она попыталась представить, смогла бы пустить его в ход, выстрелив в Максимилиана или нет. Ведь не смогла же пырнуть в сердце острым лезвием. В голове моментально представилась картина: она направляет дуло пистолета ему в лицо, а этот безумец кривит тонкие губы в усмешке, поправляет её и указывает, куда надлежит стрелять для большего эффекта. Может, пустить ему пулю в лоб она не смогла бы, но приложить пистолет об его голову бы не помешало.

Ещё один ящик стола – и опять почти ничего: газеты и листы бумаги. Глаз зацепился за знакомые острые закорючки, увиденные мельком на одном из листов.

«Эмилия… Не стесняйся, разрешаю тебе как следует изучить содержимое не только ящиков стола, но и всей моей скромной обители. В одном из ящиков стола лежит пистолет. Можешь представить, как пускаешь мне из него пулю в лоб…»

И ниже подпись из двух букв М. Р.

Эмилия рассмеялась. Окно в его мир оказалось лишь смотровой щелью, оставленной им нарочно. Предусмотрительный дьявол. Когда только он успел оставить послание? Или то было написано заранее? Рука сама потянулась к перу и чернильнице.

«Уже представила. И мне понравилось увиденное», – написала она, поставив вместо двух инициалов одну только букву своего имени.

Стук в дверь прервал размышления Эмилии. Это была одна из служанок, справлявшаяся о том, чего хотелось бы Эмилии на ужин.

– Я вольна выбирать? – удивилась Эмилия. Служанка утвердительно кивнула.

– В таком случае я спущусь на кухню и со своим выбором определюсь там. Единственное, что я сейчас могу сказать точно, мне хотелось бы яблочного пирога.

Служанка удалилась. Эмилия растянулась в кресле, задумавшись. Она пыталась оценить своё положение спокойно, когда поблизости не было мужчины, сбивавшего её с толку. В перспективе ситуация неутешительная… Но было ещё и его отношение к ней, услужливо подсказал внутренний голос. Она отмела в сторону эти слабые доводы. Возможно, всё было ничем иным, кроме как зовом похоти?.. Эмилия перебирала в уме все их встречи и столкновения, пытаясь оценить их со стороны и трезво, не опираясь на свою ответную реакцию, которую умело разжигал в ней мужчина. Иногда его интерес к ней казался неподдельным, иногда в нём было слишком много от повадок кота, забавляющегося с мышью… Увы, но сейчас она не могла с уверенностью сказать, чего было больше…

Спустившись на кухню через час, Эмилия увидела, что готовка идёт полным ходом. В котелках и кастрюлях что-то аппетитно булькало, на столе стояли яблоки, готовые отправляться на начинку пирога.

– Что вы можете приготовить на ужин? – спросила Эмилия. Кухарка, стоявшая к ней спиной, вздрогнула от неожиданности и выронила нож, грязно выругавшись себе под нос.

– Из какой сточной канавы ваш хозяин подобрал себе людей в услужение? – усмехнулась Эмилия, нарочно стараясь вывести прислугу из себя.

– Из самой зловонной, – спокойно ответила Хелен, сидевшая в глубине кухни, – что-нибудь ещё?

– Да, – улыбнулась Эмилия, – я не желаю пирог с яблоками. Будьте так добры испечь для пленницы булочек со смородиной.

Эмилия покинула кухню и прошлась до лестницы обычным шагом, а затем вернулась обратно на цыпочках, прислушиваясь к разговору слуг.

– Пленница!.. Я бы не отказалась от такого плена, – бурчала под нос кухарка, – жить в комнате, обставленной по-королевски, каждый день выбирать себе тряпки по настроению, блюда ежеминутно новые заказывать…

– Ты бывала в покоях у самой королевы? – поинтересовалась Хелен.

– Нет, но…

– Значит, прекращай трепаться и берись за работу, – резко оборвала кухарку Хелен.

– Так уже почти всё готово… И тесто, и яблоки для начинки. Что, теперь всё переделывать? – возмутилась кухарка.

– Переделывай, – невозмутимо подтвердила Хелен, – если хозяин узнает, что его пташка сидела голодной, потому что ты не захотела исполнить её пожелания, три шкуры с тебя спустит.

– Хорошо, – буркнула кухарка.

– Яблочный пирог тоже испеки, съедим его за вечерним чаем.

– Вот это другое дело, – повеселела кухарка.

И больше ничего интересного Эмилии не удалось услышать – дальше разговор протекал в русле обыкновенного трёпа двух приятельниц. Значит, хозяин печется о своей пленнице, чтобы милая игрушка не померла от голода. Лучше бы позаботился о том, чтобы ей не приходилось скучать, с досадой подумала Эмилия. Слоняться в одиночестве целыми днями было невероятно тоскливо. Слуги отвечали кратко, односложно и исключительно по делу. Либо они были беззаветно преданы своему хозяину, либо боялись ослушаться его приказа. И вредный язвительный голосок настойчиво убеждал в правильности второго предположения, не желая даже думать о том, что кто-то мог быть искренне расположен к Максимилиану.

Больше всего Эмилии не хватало музыки. Она и подумать не могла, что будет страдать от отсутствия её. Сейчас она бы с удовольствием послушала и бы незатейливое треньканье музыкальной шкатулки, расколоченной ею вдребезги. Эмилия подавила протяжный вздох: только лишаясь чего-то несущественного, понимаешь истинное его значение. Если бы где-нибудь стояло фортепиано… Эмилия усмехнулась, представляя, как она, капризно топнув, требует желаемого, а хозяин замка в ответ предлагает ещё какую-нибудь гадкую сделку или выторговывает для себя её внимание. Оставалось только одно спасение от скуки – книги.